ЭЛЕВСИНСКИЕ МИСТЕРИИ

[Вероника]

Древняя Греция изобиловала мистериальными религиями и священными обрядами. Древние мистерии всегда были сопряжены с тайной, к участию допускались лишь посвященные. О мистериях известно очень мало, поскольку смертная казнь грозила тем, кто рискнул бы раскрыть тайну свершавшегося в Элевсисе, городке в Аттике, близ Афин. Уже за вход в перибол — священную ограду святыни — полагалась смерть.
Элевсинские таинства праздновались в честь Деметры, Персефоны. Эти мистерии вначале совершались только в Элевсине, городе Аттики, но впоследствии они распространились в Италии и даже в Британии. Подобно многим другим таинствам, они разделялись на Великие и Малые.
Малые Мистерии праздновались весной (вероятно, во время весеннего равноденствия) в городе Агре. Великие Мистерии праздновались осенью, опять-таки в период равноденствия в Элевсине (Афины). Малые проходили ежегодно, а Великие раз в пять лет. Ритуалы Мистерий были весьма сложными и требовали знания греческой мифологии, интерпретируемой участниками Мистерий в особом ключе.
Надзор за ходом мистерий осуществляла полисная администрация. Специальные лица наблюдали за правильностью проведения праздника и отчитывались потом перед властями.
Элевсинские мистерии не были культовым действием узкого слоя афинской аристократии, а принадлежали всей толще народного сознания. Поэтому весь остальной народ, не имея возможности попасть на самые знаменитые мистерии, справлял нечто подобное в домашнем кругу.
Эллины верили, что посредством таинств Деметры любой человек может преодолеть страх гибели и обеспечить себе бессмертие в потустороннем мире. Через знание, скрытое от непосвященных, представлялась возможность установить связь между двумя мирами, земным и подземным.
Остатки знаменитого святилища элевсинского культа и мистерий были раскопаны греческим Археологическим обществом в 1882-1890 годах в районе нынешней деревня Левсина, в 22 километрах к северо-западу от Афин. Сооруженный в 600 г. до н. э. квадратный колонный зал, окруженный местами для сидения, мог вместить свыше 3000 молящихся, точнее, свыше 3000 посвященных в мистерию. Здесь-то и разыгрывалась священная драма богини Деметры, ее дочери Персефоны и Аида.
В центре святилища стояли на возвышении культовые изображения двух богинь, Деметры и Персефоны.
Посвящение. Неофиту предстояло пройти через три этапа. Успешное окончание первого испытания (в число условий входила и проверка умения хранить молчание) позволяло человеку принимать участие в Малых мистериях, отмечавшихся весной, и именоваться мистом. На втором этапе мистес становился посвященным, или телевтом; он приобретал право быть допущенным на секретную церемонию Великих мистерий. Успешно миновавшие третий этап назывались эпоптами — созерцателями.
Каждого новичка, принимаемого в число посвященных, одна из жриц обрызгивала водой, а другая трясла над ним решетом с зерном: это был знак возрождения и воскресения. "Причастие посвященных" связывало людей с божеством.
Желающий посвящения являлся обнаженным, в знак своей совершенной беспомощности и зависимости от провидения. Ему подавали телячью шкуру. Брали с него клятву молчания и тогда спрашивали: "Ел ли ты хлеб?" Ответ был: "Нет". Персефона не может вернуться на землю, потому что ела плоды ада; Адам пал, потому что отведал земного плода. "Я испил священную смесь, меня питали из корзины Деметры, я трудился, я возлежал на ложе". То есть, он был помещен в пастос, где желающий посвящения заключался на время искуса. После того он подвергался целому ряду испытаний, подобных по характеру тем, которые усвоены были другими мистериями, и наконец вводился во внутреннюю часть храма, где созерцал статую богини Деметры, окруженную ослепительным светом. Посвящаемый, которого до тех пор называли Мистесом, или новичок, теперь переименовывался в Эпоптеса, или очевидца, и ему открывали тайное учение. Собрание закрывалось санскритскими словами: "Konx om pax", смысл которых достоверно не известен.
Миф. Частью элевсинских мистерий было драматическое представление, в ходе которого разыгрывался миф о зачатии и рождении, искуплении и посвящении, смерти и исчезновении, о возрождении и воскресении. Половой акт, олицетворение "священного брака", был в Элевсине прежде всего действом духовным, исполненным внутренней чистоты, но не терял при этом своей естественности и тесной связи с природой. Элевсинский культ Деметры связан с древнейшим земледельческим культом; он олицетворял для древних греков зачатие и посев.
Дочь богини, юная Персефона, собирала на лугу цветы. Внезапно разверзлась земля и на золотой колеснице появился владыка подземного царства Аид. Умчав Персефону в свои владения, он сделал ее женой и повелительницей потустороннего мира.
Крик дочери, от которого «ахнули тяжко ... темные бездны моря и горные главы», был услышан матерью.
Девять дней богиня скиталась с зажженными факелами в руках, тщетно искала Персефону. Не желая быть узнанной, Деметра приняла облик старухи. В таком виде, измученную и опечаленную, ее увидели дочери элевсинского царя Келея и, пожалев, привели в свой дом. Оставшись там, в благодарность за приют и участие она стала нянчить царского сына. Позднее, когда тайна случайно раскрылась, для богини был возведен храм.
Деметра тяжело переносила эту утрату. Весь растительный мир, отражая состояние богини, пришел в состояние увядания, все живое начало гибнуть. Испугавшись, что род людской вымрет и некому будет приносить жертвы богам, Зевс приказал Аиду вернуть Персефону Деметре. Тот повиновался, но велел жене проглотить зернышко граната — как залог возвращения. С тех пор Персефона проводит две трети года на земле, которая, разделяя радость матери, расцветает и плодоносит, а треть — в подземном царстве. Тогда Деметрой вновь овладевает скорбь, а земля становится холодной и бесплодной.
Элевсинский культ исходил из того, что Деметра, сумевшая добиться у бога подземного мира воскресения своей дочери, обладала также властью высвобождать из мрачного могильного подземелья всех посвященных своих детей, - для них было возможно возрождение.
Малые Мистерии были посвящены Персефоне. Они длились девять дней и преимущественно носили характер подготовительный, состоя из очищений и жертвоприношений.
В книге Томаса Тэйлора "Элевсинские и Вакхические Мистерии" их цель формулируется так: "Малые мистерии были устроены древними теологами для придания оккультного смысла неочищенным душам, помещенным в земное тело, погруженное в материальную и физическую природу".
В Малых Мистериях используется миф о похищении Персефоны, дочери Деметры, Аидом. Душа человека, часто называемая Психеей, в Элевсинский Мистериях символизируемая Персефоной, принадлежит высшим мирам, где она, освобожденная от материальных уз, по-настоящему жива и может быть сама собой. Физическая природа человека, согласно этой доктрине, есть могила, ложное и временное вместилище, источник всех бед и страданий.
Мрачный характер Малых Мистерий символизировал невозможность душе выразить себя, ее агонию из-за человеческой ограниченности и иллюзорности человеческого окружения. Суть элевсинского учения состоит в том, что человек после смерти не умнее и не лучше, чем был при жизни. Те, кто не делает попытки улучшить свою природу (чья душа спит) во время их физической жизни, попадают по смерти в царство Аида, где рядами спят всю вечность, как спали в жизни земной.
Считалось, что в полночь невидимые миры находятся близко к земной сфере и что души в этот час проскальзывают в материальное существование. По этой причине многие из элевсинских церемоний свершались ночью (точнее, в полночь). Некоторые их тех спящих душ, которые не могли разбудить свою высшую природу во время земной жизни и обитают в невидимых мирах, окруженные темнотой, ими же для себя уготованной, временами соскальзывают на землю в этот час и принимают форму различных созданий.
Элевсинское учение делало особый упор на зло самоубийства, поясняя, что имеется глубокое таинство относительно этого преступления, о котором не следует говорить, и предупреждая своих учеников, что великая печаль падет на того, кто покусится на свою жизнь. Это, в сущности, и составляет эзотерическую доктрину для посвященных в Малые Мистерии. Все это сопровождалось впечатляющими ритуальными драмами. После успешного прохождения жестоких испытаний, с ловушками и опасностями. Кандидат получал почетный титул Мистес, то есть видящий сквозь туман. Современное слово мистик, обозначающее искателя истины по велению сердца. По пути веры, видимо, происходит от этого слова.
Великие мистерии, к которым кандидаты допускались только тогда, когда проходили Малые (и то не всегда), были посвящены матери Персефоны – Деметре и представляли ее как скитающуюся по миру в поисках своей дочери. У Деметры для поисков дочери (души) имелось два факела: интуиция и разум. Она предстала перед Аидом, богом мертвых душ, и умоляла его отпустить Персефону домой.
Мистерии происходили в течение девяти дней - до девятого сентября, на элевсинском поле, недалеко от Афин. Улица шествия от Афин до Элевсина была засажена священными маслинами. Маслина считалась деревом сытости, кротости, мира и была посвящена богине Афине. Геру же представляло гранатовое дерево. Осенью по ней тянулись из Афин в Элевсин на главный праздник Деметры тысячи "посвященных" паломников. Мужчины, участники процессии, несли украшенные венками земледельческие орудия и колосья, а женщины -плющ, ветви мирта и факелы.
Первые четыре дня занимали ночное факельное шествие из Афин в Элевсии (22 километра), ритуальные эзотерические таинства и посвящения, ночные мистические гимны в ущелье Дафны у моря, торжественное шествие обратно в Афины, гефоризмы ("шутки на мосту"), всеобщее застолье и эротический карнавал.
Шествие возглавлял жрец, называвшийся иерофантом и избиравшийся из представителей древнего жреческого рода. Пару иерофанту составляла жрица —иерофантида. Второе место в иерархии занимали факелоносец и факелоносица. Участники процессии обменивались насмешками, веселыми шутками, периодически останавливались для отдыха и поклонения богам и героям, связанным с Деметрой, разыгрывали несложные пантомимы.
К вечеру, когда паломники достигали Элевсина, характер праздника резко менялся. В последующих церемониях, проводимых в храме, называвшемся Телестерионом, или рядом с ним, могли принимать участие лишь избранные. Надпись у дверей святилища запрещала вход в него непосвященным.
Перед присутствующими со всевозможными драматическими эффектами разыгрывались в течение нескольких ночей сцены из жизни богини. Их характерной особенностью были резкие световые контрасты, сочетание света и тьмы. Обязательным считалось факельное шествие, воспроизводящее поиски Деметрой дочери.
Апогея мистерии, видимо, достигали в момент, когда распахивались двери и появлялось множество людей с факелами, рассеивавшими мрак и символизировавшими победу жизни над смертью.
Ритуал строго регламентировал последовательность действий, одежду, пищу, назначение отдельных предметов, обязанности священнослужителей, закрепляя за каждым действующим лицом, жестом, предметом определенное значение. Учредитель призывал верующих к вниманию, произносил молитвы. Алтарный заботился о жертвоприношениях.
В жертву богиням мистерий чаще всего приносился поросенок. Совершенно определенное назначение выполнял и напиток, именуемый кикеоном: смесь воды, муки и приправ (экстракт ячменя и мята). Им причащались участники таинств — в память о том, что, по преданию, его отведала Деметра в доме царя Келея, отказавшись от предложенного ей вина. Считается, что кикеон мог иметь галлюциногенные свойства.
Одежда иерофанта была окрашена в пурпур, а посвященные надевали на руки и ноги повязки того же цвета: в представлении греков пурпур ассоциировался не только с праздником, но и со смертью. Миртовые венки, украшавшие головы жрецов, были одним из атрибутов загробного мира: предполагалось, что души умерших обитают там в миртовых рощах.
Томас Тэйлор выразил значение Великих Мистерий следующим образом: "Великие Мистерии неявно с помощью мистического и восторженного видения, облагораживали душу. Освобождая ее от материальной природы и постоянно вознося реальность к интеллектуальному (духовному) видению".
Точно так же, как в Малых Мистериях символизировалось внутриутробное развитие человека, когда сознание спускалось 9 дней (девять дней символизировали 9 месяцев) в мир иллюзий и набрасывало на себя покрывало нереальности, Великие Мистерии символизировали принципы духовного возрождения и открывали посвященным не только простейшие, но и прямые и полные методы освобождения своей высшей природы от бремени материального невежества. Девять дней инициации были также символическим представлением девяти сфер, через которые душа спускалась для принятия земной формы. Ученику давались секретные рецепты для духовного развития в высших сферах.
Инициируемого учили, как просить Аида отпустить Персефону (душу посвященного) из тьмы материальной природы на свет разума. Когда посвященный освобождался от глиняных кандалов и окаменевших концепций, он освобождался не только на период своей жизни, но и на всю вечность.
После этого эго нарекают Эпоптесом, что означает "видящий непосредственно". По этой причине процедуру называли аутопсией. Посвященному давались священные книги, написанные, вероятно, шифром, вместе с каменной табличкой, на которой были написаны секретные инструкции.
И разумеется, все участники сентябрьских мистерий Элевсиса переживали в процессе посвящения смерть, воскресение, вновь прерываемое смертью, и наконец окончательное воскресение и обновление.
Церемония. По-видимому, мистерии начинались идиллией, изображавшей жизнь Персефоны на лоне цветущей первозданной природы, и первая их часть завершалась появлением Аида и умыканием Персефоны в царство мертвых. Это — смерть богини, ее погружение в лоно земли, тождественное материнскому лону Деметры.
Вторая часть мистерий — скорбь Деметры, переживание смерти. Нищей странницей обходит богиня всю землю в поисках исчезнувшей дочери. Нарастание чувства отчаяния и предощущение конца, краха.
Затем, видимо, в храме-театре оставались лишь лицезретели (участники мистерий, прошедшие полное посвящение), переживавшие сошествие Деметры в подземный мир, ее умирание вслед за дочерью. Это очень важная часть мистерии: как отметил Плутарх, «посвящаться» значит «умирать» (имеется в виду созвучие, а может быть, и родственность соответствующих греческих слов teleutan — teleuthai). Это этап интенсивного переживания гибели, безысходности, погружения в пучину небытия. Апофеоз смерти — начало возрождения. По-видимому, в это же время мистесы вкушали кикеон.
В святилище гасили все огни, и храм погружался в непроглядный мрак. И вдруг здесь и там начинают загораться огни факелов — свет возрождения, терзающие фотизмы, светлые блики, видимые рождающимся младенцем перед окончательным выходом из материнского чрева, переходом от страданий родов к рождению и релаксации. Все ярче разгораются факелы, и вот уже весь храм сияет. «Светлее солнца Элевсинские ночи сияют», — говорили древние. Чувство тоски и муки сменяется облегчением и катарсисом, духовным обновлением и очищением. Восстала из мертвых Персефона!
В это время иерофант раскрывает двери святая святых — анактора и показывает на мгновение его святыни — пни, облеченные в украшенные драгоценностями богатые одежды. Иерофант из древнего рода Евмолпидов восходит на помост и высоко поднимает в руке срезанный колос, «Свет Великий», символ окончательно побеждающего смерть Диониса-Вакха. «Радуйся, Жених, Свет Новый, радуйся!» — ликуют мистесы и благоговейно поклоняются Колосу.
При потушенных факелах верховный жрец Зевса вступал в занавешенное помещение. Перед этим он должен был с помощью особого напитка вызвать извержение семени. Спустя некоторое время верховная жрица Деметры, которую молящиеся дожидались, затаив дыхание, появлялась перед завесой и показывала колосья, которые она - как верил народ - мгновенно зачала и тут же родила. Верховный жрец Зевса восклицал: "Вот благословенный мальчик, сын бога, которого родила мать хлебов".
На еще один момент Элевсинских таинств следует обратить внимание. Во мраке, предшествовавшем явлению Колоса, участники мистерий со словами «вынул — вложил» передавали друг другу хранившиеся в двух корзинах священные изображения мужского и женского половых органов, фаллоса и ктеиса, что происходило в благоговейном молчании и с чувством приобщения к великой сакральности. В то же время иерофант, испивший снимавшее «профанное» половое влечение зелье, уединялся в глубинах храма со жрицей для иерогамии, священного брака, то ли во имя зачатия и рождения победителя смерти Диониса - Иакха, то ли чтобы подчеркнуть характер мистерий как таинств смерти-возрождения (своеобразная редупликация, удвоение священнодействия).
А за внутренней оградой мистесы низшего посвящения совершали аналогичное таинство иерогами. Заступом рыли яму (могила = материнская утроба) и в нее со словами «лей-зачинай» лили воду, семя иерогамии, воду обновления. Ритуал, соответственно, предполагал не жатву колосьев, а жатву воскресения, колоса, выходящего из земли и символизирующего мертвого, восстающего из гроба.
И только после этого загорался свет, и затем иерофант являл Жениха Персефоны — Диониса-Иакха, срезанный колос («Сильного родила Владычица, Сильная Сильного», — еще во мраке возглашал иерофант из подземной глубины святилища).
Исполненными благодати считались не только сами мистесы, но и некоторые принадлежавшие им предметы. Например, одежде, которая была на них во время посвящения, приписывались магические свойства. Одни старались носить ее максимально долго, занашивая до дыр; другие использовали на пеленки для детей, полагая, что обеспечат им таким путем счастливую и безоблачную жизнь; третьи жертвовали одеяния храму (в Элевсине пришлось даже соорудить особое помещение для подобных даров). Иногда в такие одежды облачали умерших.